Осенью 1825 года в селе Тагино состоялась встреча декабристов Фёдора Вадковского, Захара Чернышёва и Владимира Толстого, на которой обсуждался проект создания подпольной типографии.
С сентября 1825 года 3ахар Чернышёв находился в четырёхмесячном отпуске в Тагино в связи с болезнью матери. Время от времени сюда наезжали родственники и знакомые. Приехал прапорщик Московского пехотного полка Владимир Толстой, дальний родственник Чернышёвых.
«В сентябре я взял отпуск в Орёл, – вспоминает Толстой. – По приезде в этот город я не застал бабушку, которая ещё не приезжала из Богословского, поэтому я на несколько дней отправился в недальнюю деревню Тагин графа Григория Ивановича Чернышёва, в чью третью дочь Елизавету Григорьевну я был страстно влюблён и надеялся жениться. Чернышёвы намеревались здесь перезимовать.
В бытность мою в Тагине вдруг приехал Фёдор Вадковский. Он был родной племянник графа Г.И. Чернышева[1]; расположенный верстах в пятидесяти с эскадроном, он отпросился на два дня. День провели в семействе, а на ночь я отправился в одну комнату с Вадковским, и всю ночь не смыкали глаз».
Фёдор Фёдорович Вадковский был одним из организаторов и руководителей петербургского филиала республиканцев. Богато одарённый от природы, Вадковский писал вольнолюбивые стихи, сочинял музыку, прекрасно играл на скрипке. Одарённый пылким воображением и неутомимой жаждой деятельности, он пользовался большим успехом среди молодёжи. Академик Н. М. Дружинин писал о Вадковском:
«Его квартира была местом постоянных и многолюдных собраний, на которые сходились молодые офицеры, преимущественно из среды кавалергардов. Увлекательная и образная речь Вадковского заражала своей искренностью и подъёмом. В своем политическом увлечении он переходил через границу реального, воображение рисовало ему заманчивую картину грандиозного и всемогущего общества; он верил этому прекрасному призраку и умел вдохновлять этой верой неопытные и взволнованные сердца».
К осени 1825 года в петербургском филиале Южного общества начался невидимый внутренний кризис. Идеи республиканского переворота оказались в резком противоречии с социальными инстинктами аристократического кружка; большинство кавалергардов под разными предлогами стали отходить от активной революционной деятельности. Вадковский к этому времени за сатирические стихи против начальства был переведён из столицы в отдалённый армейский полк, расквартированный в Обояни. (Подробно об этой "ссылке" Вадковский рассказал Владимиру Толстому при их встрече в Тагино, см. Воспоминания В.С. Толстого). Но, даже попав в провинциальное захолустье, оторванный от своей социальной базы, он оказался единственным человеком, который, по выражению Н. М. Дружинина, «ни на минуту не сворачивал своего боевого знамени и по-прежнему горел в огне неустанной деятельности».
Фёдор Фёдорович Вадковский.
худ. А.Маньяни. Начало 1820-х гг.
На встрече в Тагино Владимир Толстой сообщил о предложении отставного корнета графа В.А. Бобринского, члена Южного общества, пожертвовать 10 тыс. рублей на создание за границей секретной типографии. Деятельный Вадковский живо увлёкся этим проектом и предложил свой план организации такой подпольной типографии, но не за границей, а внутри России, "в деревне у кого-либо из членов тайного общества, поручив сей труд какому-либо другому члену, который бы для меньшего подозрения мог жить в сей деревне в виде управляющего или приказчика".
Граф Василий Алексеевич Бобринский. Конец-1830-х гг.
Вадковский обратился к Пестелю: "Не будет ли действительно возможно поселить в имении любого из наших членов, кого-нибудь из братьев, который жил бы там и печатал всё, что нам нужно, втайне даже от слуг и от крестьян. Другой член общества приезжал бы в условленное время за напечатанным и распространял бы его по свету в отдалении от места его зарождения. Подумайте, нельзя ли что-нибудь подобное привести в исполнение. Мысль, может быть, немножко смелая, но я повторяю ваши слова: мы не рассчитываем шествовать по розам, и кто ничем не рискует, ничего и не выигрывает. В заключение сообщаю, что готов довести до сведения Бобринского по этому вопросу всё, что вы сочтёте нужным". Но осуществить проект создания подпольной типографии декабристы не успели, так как через несколько месяцев разразились события на Сенатской площади.
Создание подпольной типографии, если бы оно было осуществлено, должно было иметь огромнейшее значение для дальнейшего развития движения декабристов. Действительно, публикация программных документов движения, листовок, песен, популярной литературы, которая несомненно должна была стать задачей нелегальной типографии, неизбежно повела бы к распространению их идей в более широкой массе народа. Вопрос о проекте подпольной типографии до сих пор мало освещался в литературе. Благодаря усилиям орловского краеведа В. Власова на здании Тагинской средней школы была установлена памятная доска, посвящённая этому событию.
Мемориальная доска на здании Тагинской школы, посвящённая декабристам
Фёдор Вадковский.
Рис. Александра Муравьёва, 1821 г.
Вместе с тем, Вадковский был по-юношески доверчив и откровенен. В начале сентября он принял в Общество провокатора Шервуда, который увлёк его рассказами о якобы существующем тайном объединении на территории военных поселений и готовящемся будто бы там восстании. Вадковский увидел возможность необычайного расширения Южного общества и решил проинформировать Пестеля о «новооткрытой» организации. В качестве связного он выбрал поручика Николая Булгари, вызвать которого из Одессы намеревался через Чернышёва. С этой целью Вадковский и посетил Тагино. Но чтобы дать Чернышёву такого рода поручение, его необходимо было перевести из разряда испытуемых «братьев» в следующую степень «мужей» и для этого открыть ему подробности о целях революционного общества и методах их достижения. Посвящение З.Г. Чернышёва в «мужи» состоялось в родительском доме в Тагино. Вадковский рассказал кузену о разногласиях между Северным и Южным обществами, о революционной программе Пестеля, о плане вооружённого восстания, о предполагаемом убийстве императора и, возможно, всей царской семьи.
Имя Захара Чернышёва стало известно провокатору Шервуду, которому Вадковский на новом свидании откровенно рассказал о своих замыслах, в том числе о проекте типографии, и попутно назвал имена многих заговорщиков. Несмотря на то, что З.Г. Чернышёв из-за болезни матери не смог выехать в Одессу и выполнить поручение Вадковского, он был обречён ещё до того, как разразилось вооружённое восстание. По доносу Шервуда, 17 декабря из Петербурга последовал приказ: «Выслать навстречу Булгари и Чернышёву фельдъегерей для взятия их под арест за городом и сюда доставить в крепость». Чернышёв был арестован в Тагино и 23 декабря доставлен в Петербург.
18 декабря 1825 года был отдан приказ об аресте прапорщика Владимира Толстого.
Фёдора Вадковского среди декабристов арестовали одним из первых – 11 декабря 1825 года, а приказ о его задержании был подписан 9 декабря, за несколько дней до событий на Сенатской площади.
Из протокола допроса В.С. Толстого о проекте тайной типографии
(Следственное дело Владимира Сергеевича Толстого)
Литература
- Толстой В.С. Воспоминания.//Декабристы. Новые материалы. Под ред. М.К.Азадовского – М.,1955.
- Форум: Декабристы » Персоналии участников движения декабристов »
- Вадковский Фёдор Фёдорович http://d1825.ru/viewtopic.php?id=5477
- Муравьёв Никита Михайлович http://d1825.ru/viewtopic.php?id=5044#p83395
- Толстой Владимир Сергеевич http://d1825.ru/viewtopic.php?id=6027#p111249
- Чернышёв Захар Григорьевич http://d1825.ru/viewtopic.php?id=6034
- Скарятин Фёдор Яковлевич http://d1825.ru/viewtopic.php?id=978